Дом ста дорог - Страница 52

К оглавлению

52

— Забудь о них, — бросила ему Чармейн, водружая на стол свой мешок. — Я заходила к отцу — и вот, держи.

Девочка выудила две тетрадки, заляпанные сырной начинкой пирога. Она угрюмо вытерла их краем юбки и вручила парню.

— Тут рецепты и заклинания к ним.

Чармейн достала поломанный сырный пирог, помятые пироги со сладкой начинкой и раскрошенные пряники. На торте со взбитыми сливками красовались отпечатки коленок, и девочка ещё больше разозлилась на принца Людовика. Чармейн пересказала Питеру историю с каретой на Главной улице, пока они пытались собрать по кусочкам и привести в порядок сладкие пироги и пряники.

— Да, моя матушка говорила, он станет настоящими тираном, — чуть рассеяно откликнулся юноша, просматривая тетради. — Она сказала, что именно поэтому покинула Верхнюю Норландию. Не знаешь, эти заклинания нужно творить во время приготовления блюда или до или, может, после?

— Папа ничего не сказал. Думаю, ты и сам разберёшься, — проговорила Чармейн и направилась в кабинет двоюродного дедушки Уильяма, чтобы найти себе лёгкое интересное чтиво. «Жезл с двенадцатью ветвями» оказался неплохой книгой, но после неё девочка чувствовала, что её голова рассыпается на мелкие кусочки. Каждая ветвь Жезла имела по двенадцать ветвей, которые, в свою очередь, тоже имели под двенадцать ветвей. «Ещё немного, и я превратилась бы в дерево,» — думала Чармейн, рассматривая полки. Она вынула книгу с названием «Путешествие волшебника», надеясь найти в ней приключенческие рассказы. В некотором смысле, название не обмануло, но через несколько страниц девочка поняла, что ей попалась очередная книжка, рассказывающая, как шаг за шагом волшебник шлифует свои умения.

«Путешествие волшебника» вернуло Чармейн к мыслям об отце. «Теперь я совершенно точно знаю, что унаследовала от него магические способности, — думала она. — Я научилась летать и залатала трубу в ванной. Но мне нужно научиться управлять своими силами спокойно и сознательно, без криков, ярости и паники». Она всё ещё сидела и размышляла, когда услышала голоса Питера, зовущего её ужинать.

— Я испробовал заклинания, — не без гордости отметил парень. Он подогрел пироги и сотворил вкусный соус из лука и моркови. — И ещё я ужасно вымотался, исследуя новые пути.

— Золото искал? — бросила Чармейн.

— Само собой, — ответил Питер, — мы ведь знаем, что оно спрятано где-то здесь. Но мне посчастливилось в другом: я нашёл огромную пещеру, где живут кобольды. Они там мастерили всякую всячину. В основном, часы с кукушкой, но некоторые делали заварочные чайнички, а двое у входа чинили нечто похожее на диван. Я не разговаривал с ними, — не знаю, встретил я их в прошлом или будущем, — просто улыбался им и наблюдал за работой. Не хотелось их сердить. А как у тебя прошёл день?

— Ох, тот ещё денёк, — откликнулась Чармейн. — Началось с того, что Блик залез на крышу дворца. Я так перепугалась за него!

И девочка пересказала Питеру всё, что с ней произошло.

— Ты уверена, что эти Блик и Софи не окажутся подлецами или проходимцами? — нахмурил брови юноша. — Помнишь, что волшебник Норланд говорил про огненных демонов?

— Я сама сперва сомневалась, — ответила Чармейн, — но думаю, им можно доверять. Похоже, принцесса Хильда попросила их о помощи. Хотелось бы мне знать, где найти то, что ищет король. Он так оживился, когда я нашла генеалогическое древо. Знаешь, что у принца Людовика есть туча двоюродных сестёр и братьев, которых зовут либо Гансами, либо Изоллами, и почти все они умерли не своей смертью.

— Потому что в большинстве своём были злыми людьми, — сказал Питер. — Моя матушка рассказывала, что Ганса Жестокого отравила Изолла Убийца, а её убил Ганс Пьяница, когда напился. А потом этот Ганс упал с лестницы и свернул шею. Его сестру Изоллу повесили в Дальнии за попытку убийства собственного мужа… Сколько их там ещё осталось?

— Пятеро, — удивлённо пробормотала девочка. — Трое из них уже на том свете.

— Две Матильды и ещё один Ганс, — кивнул Питер. — Не знаю, как погиб Ганс Николас, он находился тогда где-то в другом королевстве. Одна из Матильд сгорела в собственном замке, а другая, говорят, была настолько безумна, что принц Людовик приказал запереть её в башне Замка Радости. Никто не осмеливался приближаться к ней, даже сам принц. Она убивала людей одним взглядом. Ничего, если я отдам Бродяжке кусок мяса?

— Ничего, — откликнулась Чармейн. — Только бы не подавилась. Откуда ты всё знаешь про этих двоюродных сестёр и братьев? Я до сегодняшнего дня ни слова о них не слышала.

— Потому что я родом из Монтальбино, — ответил юноша. — В наших школах детям всегда рассказывают о Злобной Девятке из Верхней Норландии. У вас же есть король и принц Людовик, которым, думаю, не приятно разглашать правду о своей родне. Говорят, принц Людовик не далеко ушёл от своих двоюродных сестёр и братьев.

— В нашей стране живут добрые люди, и никакие не злодеи! — запротестовала Чармейн. Она стыдилась, что Верхняя Норландия породила таких мерзких личностей. Кажется, король тоже испытывал подобное чувств.

Глава двенадцатая,
полная грязного белья и яиц лаббока

Следующими утром Чармейн проснулась рано, потому что Бродяжка тыкала ей в ухо своим холодным носом, думая, что пора отправляться во дворец.

— Нет, мне сегодня не нужно никуда идти! — сердито пробормотала девочка. — Король принимает принца Людовика. Уйди, Бродяжка, пока я не превратилась в Изоллу и не отравила тебя. Или не прокляла, как Матильда. Прочь от меня!

52